Каждый день из военных сводок на федеральных телеканалах или в Telegram мы видим и читаем, как российская армия не без успеха противостоит силам украинского режима, поэтапно проводя специальную военную операцию. Как награждают за подвиги бойцов и их командиров, как аналитики дают прогнозы по дальнейшему развитию ситуации.
Но за всем этим масштабным батальным полотном почти не видно тех, кто ежедневно участвует в боях, выполняя приказы и получая ранения, кто отправляется на задание, не считая риском то, что он делает.
Кто они — эти многочисленные герои СВО, призванные на защиту интересов России из разных уголков страны? Как они живут в изменившихся для них условиях, приняв судьбоносные решения? Что чувствуют, что видят, как относятся к происходящему?
Корреспондент ИА «В городе N» задал эти и другие вопросы одному из бойцов, принимавших участие в спецоперации, который приехал в Нижний Новгород на лечение.
Собеседник, который представился Николаем, родом из Елабуги. С 2013 года живет с семьей в столице Приволжья. Объяснил свой переезд тем, что родной город — небольшой, а в Нижнем возможностей больше как для развития детей, так и для работы. На спецоперации Николай с 26 октября 2022 года:
Мобилизовался я в Нижнем Новгороде, затем прошел подготовку на полигоне, и только потом отправили в зону СВО.
Что изменилось в вашем отношении к жизни за время нахождения на СВО?
Каких-то сильных потрясений не случилось, но, по сравнению с «гражданкой», разница, конечно, есть: одно дело — спать в мягкой кровати, другое — в землянке, в спальнике, на елках и досках. Но для меня это сейчас несущественные мелочи. Хотя сначала было непривычно. Там, где мы жили, старшина любил готовить еду со специфическими приправами. Я очень не люблю вареный лук, а он его использовал в таком количестве, что есть было практически невозможно. Это было главным неудобством.
Что побудило вас пойти на СВО?
Когда объявили мобилизацию, в голове была мысль: я взрослый, у меня жена, двое детей почти взрослых — дочь в университете, сын заканчивал школу, к тому же он неплохой спортсмен, у него были хорошие шансы поступить на бюджетное место на физкультурный факультет ННГУ. И я подумал, даже если вдруг умру, особо ничего не изменится: дети уже выросли, жена еще молода. А если погибнет какой-нибудь пацан 26-ти лет, у которого маленький ребенок, его семье будет более проблематично жить дальше.
Показалось, что есть какой-то фатализм в ваших словах?
Ну почему? Я же не сказал, что обязательно было умирать. Это же зона боевых действий. С любым может случиться.
Как восприняла семья ваше решение пойти на СВО?
А я никому ничего не сказал. Пришел в военкомат, спросил, можно ли мобилизоваться? Там ответили: пиши бумагу. Я написал, сходил на работу, сдал дела, которых оказалось сразу как-то очень много. Даже удивился, насколько я был продуктивным работником. Процесс затянулся до вечера, так что в магазин не успевал сходить. Позвонил жене, попросил купить носков пар десять. Она сказала «ладно», спросила «зачем». Я ответил: «приду, расскажу».
Сходил еще в аптеку за парацетамолом, кеторолом, имодиумом. Пришел домой и сказал, что завтра поеду на СВО. Жена расстроилась, конечно, но решение приняла — а чего она мне скажет?
Что вам запомнилось из первого дня, когда попали на спецоперацию?
Мы ехали, шел дождь. Нас стали выгружать у того места, где мы должны были спать. А на земле лужи сплошные. Спрыгнул, воды оказалось по середину голени. А еще ящики с боеприпасами надо было разгружать — промок весь насквозь, ноги промочил, потом полночи скакал по помещению, чтоб отогреться.
Как вас встретили будущие сослуживцы?
Хорошо. Там все взрослые люди, солидные дядьки, по большому-то счету.
Ваш позывной — «Юрист». Сами его выбрали или кто-то вас так окрестил?
Разговаривали, кто чем занимался до мобилизации. Ну и моя профессия стала прозвищем.
Есть ли у вас какое-то увлечение? Удается ли ему уделять время, находясь на спецоперации?
Я, как самый хитрый человек, в телефон закачал полторы тысячи книг. Получается, что мое хобби — их чтение.
Есть любимые жанры?
Я читаю все, что мне интересно: детективы, фантастику, исторические какие-то произведения.
А когда удается заниматься этим?
Когда все работы выполнены, и есть свободное время. В моем подразделении не было людей, которые ничем не занимались. Кто-то читал, как я, кто-то фильмы смотрел.
С чего начинался ваш день на СВО?
По-разному: бывало — на посту стою, бывало — будят и говорят: «пойдем туда-то, дело есть». Специфика моей службы не подразумевала боевых стычек с неприятелем. Воевать непосредственно приходилось нечасто.
В какие моменты на спецоперации становится особенно страшно за себя или за сослуживцев?
К СВО быстро привыкаешь. Но один раз враги обстреливали сильно местность рядом с нами. Было реально страшно.
Как к российским солдатам относятся жители ДНР и ЛНР? Какие слова говорят? Чем помогают?
Я не очень часто бывал в населенных пунктах: ездил или в магазин за продуктами, или позвонить, или деньги снять в банкомате. Но скажу, что хорошо встречают, не было такого, чтоб кто-то что-то плохое говорил. А так я, в основном, в лесах находился, где людей особо-то и нет.
А животные были?
Куча! У нашего командира целый взвод кошек жил. У меня — собака Шарик.
Как он у вас появился?
Сидели в Артемовске, рядом с нами, метрах в двухстах, минометчики жили. Пошли как-то к ним знакомиться, обменяться связью. Пришли, а у них там свора псов. Когда обратно возвращались, одна собака за мной увязалась. Я говорю ей: иди обратно, потеряешься. А минометчики мне кричат, что это типа собачий изгой, его здесь не любят, обижают, можете забрать. Так и прижился у меня. Но когда в Нижний в госпиталь поехал, пришлось оставить его там.
Охарактеризуйте в трех словах всю ситуацию, связанную с проведением специальной военной операции.
Тремя словами?.. Победа за нами!
