Российский художник и фотограф Владислав Ефимов ездит в Нижний Новгород вот уже на протяжении пятнадцати лет. Результатом своего пребывания на нижегородской земле осенью-зимой 2013 года стала выставка о деревянном городе «Живой уголок». Собственно, открытие выставки в Арсенале и послужило поводом для встречи с известным фотохудожником. Однако ИА «В городе N» удалось поговорить со стипендиатом Берлинской Академии Художеств и преподавателем Московской школы фотографии и мультимедиа имени А.Родченко не только о «живой» выставке. Почему в покрашенных гробах нет смысла? Отчего видео, пусть самое плохое, всегда лучше фотографии? Зачем намазывать линзу объектива вазелином? Об этом и многом другом идет речь в интервью с Владиславом Ефимовым.
Владислав, здравствуйте. В Нижнем Новгороде открылась Ваша выставка под названием «Живой уголок». Почему Вас заинтересовал именно деревянный город?
Естественно, потому, что дерево ближе к почве, оно гниет и тлеет. Камень не гниет, он просто разваливается, и остается такая романтическая руина в античном стиле. В общем, мне интересно дерево, потому что оно плесневеет и гниет. Это ближе к биологии, к земле, русской почве.
А, так Вы за Россию?
Я вообще за землю. Причем тут Россия? Я потому называю почву русской, что она находится здесь, в России. Это может быть какая-то другая почва, но на той, другой почве происходят уже иные процессы. Понимаете, я имею в виду не Россию с ее духовностью, какими-то назначенными ей качествами, а территорию, где я живу. Каждое животное бегает по своей территории, метит ее. Вот так и я последние годы: бегаю и мечу.
Наверняка, как любому профессиональному фотографу, Вам приходится много путешествовать…
Нет, не такой уж я и фотограф. Это все иллюзия. Я не фотограф-профессионал. Я любитель.
Вы преподаете в Московской школе фотографии и мультимедиа имени Родченко и все же считаете себя любителем?
Я преподаю проектную фотографию. Это не вот фотограф, который с «лейкой» и блокнотом носится и где-то чего-то снимает, потому что ему хочется показать это людям. Я использую фотографию как инструмент современного искусства. Не знаю, кто такие профессиональные фотографы и чем они живут. Да мне это и не интересно. Фотография — это технология, инструмент. Мы можем брать в руки фотоаппарат для того, чтобы снимать календари с девушками, а можем — для того, чтоб заниматься современным искусством. Это абсолютно разные вещи.
Задам вопрос напрямую. Фотография для Вас — это работа?
Нет. Какая же это работа? Моя работа — современное искусство, и то это, скорее, не работа, — судьба!
Мой знакомый фотограф как-то признался, что снимать видео у него получается лучше, чем фотографировать. Что лучше получается у Вас?
Я так скажу: видео всегда получается лучше фотографии, потому что там меньше дистанция. Видео есть движение. Там имеется возможность монтажа, манипуляций. В фотографии нет этого в принципе. Именно поэтому так сложно заниматься ею сейчас. Попробуйте показать людям одну маленькую фотографию. Какая бы она ни была, кто на нее будет смотреть? Способов показывать ее нет, тогда как способов показывать видео — миллион. Видео всегда получается лучше, будь оно плохим или хорошим.
Возвращаясь к выставке…. Вы взялись исследовать деревянный Нижний. Неужели каменный город Вам нисколько не интересен?
Ой, да я об этом ни секунды не думал. То есть, сейчас не думал. Это уже совсем другая художественная идея. Вы что думаете, меня все это привлекает? Нет. И хочу сказать, что никого ничего не привлекает. В себе нужно воспитывать равнодушие.
Чтобы что-то показывать людям, нужно быть беспристрастным человеком?
Больше скажу — человеком равнодушным и довольно циничным в хорошем смысле этого слова. Вы должны придумывать какие-то способы заманивать публику. Публика хочет шоу. Если мы занимаемся концептуализмом любого пошиба, мы обязаны для публики делать специальные жесты. Вообще то, что идет из души художника, из глубины его личности, никого не интересует.
А художника интересует, что думают о нем его зрители?
Конечно! Но по той простой причине, что современное искусство — это машина по созданию дополнительных смыслов. Художник (фотограф, видеосниматель) занимается конструированием аппарата для производства дополнительных смыслов. Может быть и такое, что сам художник эти смыслы не понимает и не обязан понимать. Он должен сделать механизм, который бы эти смыслы вытаскивал из какого-то небытия и давал бы их людям.
В «Живом уголке» представлено сто двадцать фотографий. А много ли отснятых для этого проекта фотографий пришлось отсеять?
Что-то, конечно, осталось за бортом, но, в общем, отсеяно немного.
Фотографии на этой выставке расположены в какой-то хронологии или нет?
Кстати, это могло быть и так. Неплохой способ избежать лишнего размышления. Но нет, здесь все перемешено: лето, зима и осень.
Как в фотоальбоме?
Типа. Только это фотоальбом, ограниченный рамками — жесткими квадратиками, в одной дистанции.
«Живой уголок» весь светится. Знаю, что в Вашей выставке «Под ногами, над головой», которая проходит сейчас в Гамбурге, тоже используются лайтбоксы. Что же такого дает свет?
Он дает разные ступени. В «Живом уголке» таких ступеней три: коллаж из напиленных нами кусков деревянного города, полка, на которой стоят растения, и сами растения. Это все должно было быть сделано по-разному. Такой дизайн.
Подсвеченные фотографии создают ощущение, что мы заглядываем в окна…
Да-да, так оно и есть, но это дизайн. Иногда свет не выполняет функцию дизайна. Допустим, в тех работах, которые представлены в Гамбурге, свет — основной смысл. Он не для дизайна. А здесь свет — это, конечно дизайн. Люди любят разнообразие.
Знаю, что Вы хотите сделать книгу по итогам выставки. Когда она выйдет в свет?
Надеюсь, в 2014 году.
Что это будет, фотоальбом?
Концептуальный альбом, думаю.
А текст какой-то предусмотрен?
Да-да, конечно. Только делать его будут более сведущие люди. Я же не исследователь. Мое дело произвести инсталляцию, а дело людей — осмыслить это. После нашей прошлой выставки в Арсенале «Коммунальный авангард» был сделан путеводитель, хотя проект тоже был художественный, а не исследовательский.
Куратор «Живого уголка» Алиса Савицкая рассказала, что планируется показать эту выставку в Мультимедиа Арт Музее в Москве. Это так?
Да, хотим предложить Музею нашу выставку, но пока Ольга Львовна (Свиблова, директор музея — прим.ред.) ничего об этом не знает. Если она согласится, то мы с удовольствием там выставимся. Не согласится — найдем другое место. Это же произведение не локального значения, нет привязанности к Нижнему Новгороду. Как будто эта выставка не будет интересна в каком-нибудь другом месте в России или за границей! Да хоть во Вселенной.
Интересно было бы свозить эту выставку в Германию, к примеру?
Да, но это же должен кто-то найти выставку, увидеть ее и предложить ее показать где-то.
Насколько мне известно, уже есть вариант съездить с «Живым уголком» в Англию…
Да, один человек предложил выставиться в Англии. Он как раз на днях приезжал сюда. Сказал, что это возможно.
А сложности с перевозкой такой выставки могут возникнуть?
Нет. Она весит килограммов семьсот-восемьсот. Нужен грузовичок, да и поехали. Все возможно. Главное — найти то самое место, где выставка будет правильно считываться. В той же Англии или Германии не везде это будет считываться, и не все это будет понято правильно. Хотя тут есть декоративные элементы, на которые людям интересно смотреть. Все любят рассматривать фактуру, цветочки, деревяшки…
У меня создается впечатление, что российские фотографы за рубежом пользуются популярностью, и со считываемостью все в порядке. Что думаете?
Российские фотографы и их фотографии — это субкультурная область, как хиппи. Они где-то есть, но я о них мало знаю. Есть какие-то галереи для фотографов, где происходят «движухи», издаются фотокнижки. Однако это область для меня субкультурная, так что знаю я о ней крайне мало. Ведь я не ограничиваюсь одной фотографией: без манипуляций, вмешательства и размышления. Это не годится для меня.
Недавно прочитала, что прямая фотография теряет свою актуальность. Действительно ли это так? Почему?
Смотря что называть прямой фотографией.
Прямой фотографией можно назвать честную фотографию. Это когда снимаешь без света, без использования фильтров и так далее.
Давайте наращивать это «без». Снимать без фильтров, без света, без чего еще?
Сейчас получится целый клубок «без»...
Почему? Нет, никакого клубка. Давайте очищать прямую фотографию от наслоений. Без позирования модели, без черно-белой фотографии, потому что даже черно-белое фото выглядит сегодня декоративным. Получается, прямая фотография — это такая цветная фотография без использования фильтра, позирования модели, предупреждения каких-то ситуаций, без вмешательства декораций. Короче, без всего. Тогда, если говорить о чистой, незамутненной фотографии, мы должны исключить и взгляд автора. И вот этого никто не делает. Что такое чистая фотография? Это подбрасывание камеры в воздух на автоспуске. Фотография, о которой говорите вы, чистой не является, потому что фотограф пытается самовыразиться за счет этой фотографии. Он заявляет о ней как о чистой, но на самом деле думает: «Я видел этот кусок жизни. Он мой. Люди, посмотрите на него». Именно потому, что человек навязывает свое видение, никому это неинтересно. Весь кризис прямой фотографии состоит в том, что никому не интересно видение автора. Мы сейчас живем в такой ситуации, когда в общественно-политическом смысле ничего важного не происходит не только в России, но и на Западе. И не очень понятно, где та точка, на которую мы должны направлять свой взгляд, куда мы должны устремляться. А без этого не получается и фотографического высказывания.
Есть два рецепта для современного фотографа: либо мы строим механизм по какой-то автоматической съемке, чтобы фотография сама себя снимала, либо мы подделываем реальность, вмешиваемся в нее. Это и называется авторским высказыванием. В этом случае оно возможно. Мы строим инсталляции, дополняем фотографии какими-то объектами, дырками, лампочками. Есть два полюса, и между ними никакой чистой фотографии нет. О чем нам и говорит вся так называемая художественная фотография, которая, как я знаю, процветает в Нижнем Новгороде. Ее много, но все это вещь настолько архаичная, что говорить о ней, критиковать ее бессмысленно. Иллюзия творчества, понимаете? А в творчестве не должно быть иллюзий.
Владислав, в Вашем творчестве больше от автора или все же больше отстраненности?
Смотря в чем. Инсталляция, конечно, от автора, но в случае с «Живым уголком» — от авторского коллектива: от меня и Алисы Савицкой. А все подходы — автоматически не от автора. Я пытаюсь этого не допускать, ведь фотография не подходит для выражения себя. Это не художественный инструмент, а технология. Искусство назначается потом, когда мы предъявляем документ. Фотографии хороши автоматичностью, своей бездушной фиксацией. Почему люди, занимающиеся фотографией, так часто делают ее черно-белой, снимают сквозь линзу, намазанную вазелином, ставят фильтры, когда лампочки становятся звездочками? Все это чушь, а они делают? Только потому, что хотят большей художественности. Но фотокамера есть инструмент, который для этого не предназначен. Они портят изображение, делают этакую пародию на живопись.
Складывается впечатление, что Вы недолюбливаете черно-белую фотографию. Она не актуальна для Вас?
Пока да. Сейчас другое время. Когда люди занимались черно-белой фотографией, не было цветной. Сейчас она воспринимается как более строгая, реалистичная, что, в общем то, обман. Один фотограф сказал о цветной фотографии: «Не можешь сделать красивее, сделай краснее». Если мы не можем сделать красиво, мы делаем либо краснее, либо синее, либо вообще убираем цвет. Это как покрашенные гробы — никакого смысла. Зачем нам инструмент под названием фотокамера? Стопроцентно не для того, чтобы заниматься творчеством. Это запрещено. Каждый человек осознает свою внутреннюю сложность, свое Я и хочет донести все это до публики. А так как он ничего делать не умеет, берет камеру. Ему кажется, что это самый простой способ донести сложность своего Я до широкого круга людей. Колоссальная ошибка кончается фрустрацией, потому что никакое внутреннее Я не передается таким способом. Если уж захотите все это передать, идите обучаться живописи, лепке скульптур — вещам более художественным по определению.
Владислав, Вы ведь не просто фотограф, а архитектурный фотограф. Почему именно архитектурная фотография Вас заинтересовала?
А почему нет? Это просто. Позволяет ни о чем не думать.
Получается, архитектура для Вас — это просто?
Да, для меня это просто. Понимаете, есть какие-то предпочтения. Архитектурному фотографу хочется снимать домики, и хочется ему это делать в одиночестве, в таком благородном формате прогулки. Я не профессиональный архитектурный фотограф, в том смысле, что я эти работы не делаю, у меня почти нет заказов. Но профессионалы есть. Например, фотограф Юрий Пальмин. Его в принципе достаточно на всю Москву, поэтому зачем мне лезть в область, в которой не компетентен? Надо знать историю архитектуры, дружить с архитекторами. Хорошо дружить с мертвыми архитекторами эпохи конструктивизма, которая мне нравится. А попробуйте полюбить современную архитектуру. Это сложно.
На одном фотографическом форуме завязалась дискуссия по поводу издания фотокниг. Фотограф Андрей Безукладников сказал на сей счет следующее: «Книги Акунина и Пелевина просты в издании и доходны. С фотокнигами все гораздо сложнее». Так, а в чем заключаются сложности?
Я не знаю. Фотокнига — это тоже субкультурная область, такая фотографическая забава. И я не думаю, что это не доходная область. В мире есть масса мест, где существуют занимающиеся фотокнигами галереи и специальные выставки. Надо сказать, фотокнига — это достаточно симпатичный продукт, потому что фотография не живет в одном виде, тут есть серийность плюс дизайн. Уверен, что фотокнигами прославиться можно.
Фотокнига, которую Вы собираетесь издавать по выставке «Живой уголок», будет Вашей первой книгой?
Я бы не сказал, что это фотокнига, — скорее, каталог по выставке. Условно. Конечно, он (каталог — прим.ред.) будет отдельно жить, как книга. Но я могу не заявлять, что делаю фотокнигу, а говорить, что делаю каталог фотовыставки. Так легче, потому что все это для меня какая-то не очень известная область. Я ее боюсь.
Отчего же?
Слишком много неизвестного, начиная от дизайна и кончая специальным типом высказывания. На какую публику ориентироваться? На ту, которая занимается рассматриванием фотокниги, покупает ее, любит и коллекционирует? Явно это какая-то специальная публика.
После открытия той или иной выставки Вам приходится встречаться со своими зрителями. Что обычно ждете от этих встреч?
Ой, да ничего я от них не жду. Я же не мастер разговорного жанра, чтобы волноваться, пытаться словами что-то донести до людей. Я просто состою при выставке неким пояснителем. Моя функция не лекции читать, а сделать наиболее понятным само произведение.
Скажите честно: нравится наблюдать за реакцией зрителей на Ваши работы?
Не знаю. Иногда да, но не всегда. Уж специально я этим точно не занимаюсь. Тем более, что в данном случае есть совершенно замечательный текст к выставке, написанный Алисой (Алиса Савицкая, куратор — прим. ред.). Он многое поясняет, я считаю. Но, знаете, это такой жанр — окунуться в кухню, посмотреть на автора. Вот он — живой, бегает чего-то. Публике это должно быть приятно.
Часто замечаю, что фотографы не понимают, о чем говорить со зрителем. Вроде как есть фотографии, вот в них и ищи смысл.
Нет, мне есть, что сказать. Можно же говорить толково и о простоте. На самом деле, нужно говорить о том, о чем нечего сказать. Это рецепт. Ведь есть пустота благородная, а есть пустота — дырка в земле, где ничего не происходит. Для меня пустота наполнена смыслами. Когда мы погружаемся в пустоту, в ничто — это и есть самый смысл. В общем, как буддизм, только лучше.
