Концерт рок-группы «АлоэВера» прогремел в одном из ночных клубов Нижнего Новгорода в четверг, 24 октября. Молодой, но очень перспективный коллектив — глоток свежего воздуха в загрязненной некачественной музыкой атмосфере России. Дебютный сингл «АлоэВера» под названием «Любовь до рвоты» появился в 2010 году, а первый альбом — в 2011 году. Кстати, «первенец» «АлоэВеры» был записан в студии звукорежиссера Земфиры, «Animal Jazz» и «Ассаи». Сегодня музыкальный коллектив из Екатеринбурга имеет в своем арсенале три пластинки. Диск «Я провел лето» вышел в 2013 году. Что ждет группу по окончании тура? Каких принципов придерживаются музыканты? Как приняла «АлоэВеру» коварная Москва? На эти и другие вопросы корреспонденту ИА «В городе N» ответила солистка и создатель группы Вера Мусаелян.
Вера, здравствуйте. В Интернете пишут, что Вы с детства мечтали о своей музыкальной группе. Это так?
Нет, я хотела стать актрисой и играть в театре. Мечтала, что однажды закончу экономический, затем журфак и потом обязательно поступлю в театральный. Помню, как оканчивала музыкальную школу. Говорила своей преподавательнице по хору: «Елена Станиславовна, мне этот хор не нужен. Я никогда петь не буду». Собиралась идти в театральный кружок. Только лет в 14–15 я поняла, что мне нравится петь. А в 21 год поняла, что театральный точно отпадает.
Почему именно группа, а не сольное творчество?
Я даже не мыслила, как музыка может быть без группы. Для меня музыка — это когда поешь под живой звук инструментов. Другого формата и не представляю.
Судьба артиста — гастрольная, приходится много ездить. Наверняка есть уже любимые города, куда хочется возвращаться вновь и вновь?
Конечно, там, где мы уже были, ты знаешь, чего ожидать от публики. Многих людей видели на аватарках Вконтакте, где пишут нам, что любят «АлоэВера». Сейчас у нас в туре будет очень много городов, в которых мы побываем впервые. Не имеем ни малейшего понятия о том, что будет. Мы не знаем, как на нас отреагируют люди, не знаем их поведение, когда им нравится группа. Этот как свидание вслепую. Ты не знаешь, что будет, но это очень интересно.
В нашем городе «АлоэВера» уже не первый раз…
Ой, мы уже черт знает какой раз в Нижнем Новгороде. Пока ехали сюда, пытались посчитать, так и не смогли — сбились со счета. Мы были на фестивалях, в клубах с сольниками и с какими-то другими группами. Так что мы очень любим этот город. Я вообще Нижний обожаю! Если бы мне сегодня не надо было на поезд, то с удовольствием осталась бы здесь. У вас есть прекрасный серф-лагерь. Удивительнейшее место! Я нигде таких эмоций не испытывала.
Вот Вы упомянули свое участие в фестивалях. Если мне не изменяет память, в 2013 году «АлоэВера» выступала на «Нашествии». Это первый масштабный фестиваль, в котором довелось участвовать?
Да, в фестивале такого формата мы участвовали впервые. Но в этом году мы также были участниками фестиваля, который проходит на крыше — ROCK on the ROOF.
А что дало группе «АлоэВера» участие в «Нашествии», одном из старейших российских рок-фестивалей?
На самом деле мы очень волновались. Мы выступали в двенадцать часов дня. Шел мелкий дождь. Мы вообще не понимали, зачем туда едем, потому что я бы в полдень на «Нашествии» не выползла из палатки кого-то слушать. Но, как ни странно, народ подтянулся, несмотря на дождь и такое, наверняка, похмельное у большинства утро, люди пришли и танцевали. Потом многие писали нам в Интернете, что слышали нас на «Нашествии» и теперь хотят попасть на концерт «АлоэВеры». В общем, это была очень хорошая практика. Здорово и приятно!
А где выступать интереснее: на большой сцене или в каких-то камерных клубах?
Это совсем разные истории. В клубах наши концерты превращаются в какие-то дружеские безумства, где все ведут себя на равных. На большой сцене ты не сможешь себе позволить шутить про то, что у тебя на концерте белье спало. Ты уже артист, даешь концерт и очень дозировано говоришь что-то между песнями. Это тоже интересно и круто, но абсолютно другая история. Пока есть возможность общаться с человеком, видеть его глаза на концерте, надо этим наслаждаться.
Первую пластинку «АлоэВера» записала в Питере на студии Андрея Самсонова. Это же невероятная удача! В студии Самсонова записываются Земфира, Ассаи, Animal Jazz и другие интересные артисты. Как Вам удалось записать свой дебютный альбом именно там?
Все это стечение обстоятельств. Вообще, создание «АлоэВеры» — это чудо. Ты не понимаешь, как произошло, что все эти люди собрались в группу. Очень сложно рассказывать всю цепочку событий. Просто однажды получилась так, что, не имея никакого опыта с записями на студии, мы впервые решили записать что-то. И вот я оказалась на студии Самсонова. Смотрела на его фотографию с английской королевой, слушала его рассказы о том, что вот-вот к нему придет Земфира.
К слову, о Земфире. Вас, Вера, не перестают называть «молодой Земфирой». Все сравнивают и сравнивают. А Вы с ней вообще виделись?
Нет, но я знаю человека, который знает человека, который работал звукорежиссером Земфиры. Он рассказывал про то, какая она в жизни, и, знаете, встречаться с ней я не хочу.
Даже так? После этой истории Вам страшно, что сравнивают именно с ней?
То, что нас сравнивают, не зависит ни от меня, ни от нее. Когда Земфира только появилась на российской сцене, ее тоже сравнивали, кажется, с Агузаровой. А потом все женщины, которые попадали в ноты, сразу стали похожи на Земфиру. У нас ведь не принято петь хорошо. Вообще, к такому сравнению отношусь положительно. Земфира так Земфира. Ради Бога.
А вот чудесная история с Нино Катамадзе…
Я столько раз рассказывала эту историю! В последнее время говорю всем, что ее и не было, что мы все выдумали (улыбается — прим. ред.)
__________________
История с Нино Катамазде воистину замечательная, почти сказочная. Однажды Вера Мусаелян пришла на концерт грузинской джазовой певицы Нино Катамадзе. Во время концерта артистка попросила зал подпеть ей. Грузинская певица услышала пение Веры, подошла к девушке и протянула микрофон. Та продолжила петь. Нино Катамадзе была в восхищении. Она обратилась к залу со словами: «Вы слышите?! Ее голос льется, как ручей!».
__________________
Я и не хотела попросить рассказать эту невероятную историю вновь. Ее действительно с легкостью можно найти в Сети. Интересно другое: Вы виделись с Нино Катамадзе уже после того, как появилась группа «АлоэВера»?
Я писала ей в Интернете. Поблагодарила за те сказанные в мой адрес слова, рассказала о группе. Она ответила, что ей все это приятно и радостно. Так случилось, что девушка, которая брала у меня интервью, на следующий день брала интервью у Нино. Журналистка напомнила ей ту историю. Оказалось, что Нино помнит меня и очень рада, что у меня завертелось какое-то творчество.
Не будь той судьбоносной встречи, появилась бы «АлоэВера»?
Стопроцентно! В Интернете пишут, что та встреча стала толчком для создания группы. Это все неправда. Встреча с Нино Катамадзе лишь дала уверенность в том, что я все правильно делаю. На самом деле, у людей много сомнений, стоит этим заниматься или нет. Родители говорят: «Это не профессия. Поешь песни — молодец, но что будешь делать потом?». Сколько существует групп, которые хотят, пытаются и собирают пять человек. У нас когда-то тоже было пять человек слушателей. И когда перед тобой стоит Нино и говорит, что у тебя прекрасный голос и тебе надо петь, думаешь: «Ладно, стоит попробовать».
Совсем недавно Вы переехали из родного Екатеринбурга в «город больших возможностей», Москву. Все участники группы «АлоэВера» из Ёбурга?
Изначально состав группы был совершенно другой. Сейчас с ним произошли некие метаморфозы. Из прежнего состава осталась только я. Наверное, последние два года «АлоэВера» стала такой группой, какой она должна быть, какой я ее чувствую. Нам понадобилось ровно два года, чтобы найти друг друга и начать делать то, что хотим.
Москва — город, который не ко всем приезжим «поворачивается передом». Какие у Вас сложились отношения со столицей?
Мне прекрасно живется в Москве. Я обожаю этот город и готова с пеной у рта защищать его репутацию, когда кто-то начинает говорить, что Москва шумная, склочная и плохая. Она поворачивается к каждому человеку той стороной, которую он ожидает увидеть. Если вы едете в жестокий, жесткий город, он именно таким и будет. Я живу в Москве уже два года и ни разу не сталкивалась с какой-то проблемой в общении или негативным отношением к себе. Я очень люблю Нижний Новгород, но вот мы вернемся в Москву, и я буду рада, что я там. Хочу, чтобы Москва стала моей.
Вера, скажите, пожалуйста, каких принципов придерживается «АлоэВера»? Чего Вы никогда не будете делать на сцене, или чего никогда не услышишь в Ваших песнях?
Я боюсь такие вещи говорить вслух. Помню, как в детстве я заявляла следующее: «У меня никогда не было, что я напилась и ничего не помнила». Я не помню, как закончился тот вечер (улыбается — прим. ред.). Поэтому я не люблю каких-то категоричных слов. Раньше я и подумать не могла, что когда-нибудь буду петь стебные песни про «интеллектуальную бл***», но это случилось и это искренне. Что будет дальше? Посмотрим.
Обычно начинающие российские музыканты грезят о концертах в СК «Олимпийский». О чем мечтает «АлоэВера»?
Могу прямо сейчас придумать, конечно, что мы мечтаем о чем-то похожем. Но, если честно, я вообще никогда об этом не думала. Мне очень хочется, чтобы на нас ходили, хочу собирать залы. Помню, два года назад я была на концерте СПЛИНа в «Космонавте» (ночной клуб в Санкт-Петербурге — прим. ред.). Тогда я подумала, что хочу собрать «Космонавт». На данный момент это не самая большая площадка, но мне бы хотелось это сделать. Хочется, чтобы люди танцевали, и их было много, и им было тесно.
Вопрос, наверное, традиционный для молодых российских коллективов. Почему в репертуаре «АлоэВеры» нет песен на иностранном языке? Часть концепции этого проекта?
Странный вопрос. Я не понимаю, почему в русскоязычной стране, которая занимает большую часть суши и вообще земного шара, я должна петь на неродном языке. Мало того, как бы хорошо я ни знала иностранный язык, выражаться на нем так, как на родном, я не смогу. Зачем делать вторичный продукт? Любишь музыку на английском — найди музыкантов из Англии, например. Я не люблю, когда наши группы поют на английском.
Как то, говоря о жанре, в котором играете и поете, Вы сказали, что «главное — это сама музыка, а не то, к какому стилю ее отнесут критики». Вижу, что к критике Вы относитесь, мягко выражаясь, не очень. Почему?
Ой, а что, в наш адрес до сих пор есть какая-то критика? Не люблю все эти истории со сравнениями: хорошо/плохо. Какая разница, что говорят критики, если только что был концерт, и я вижу, как реагируют люди, как они поют, танцуют. Всегда будут люди, которым что-то не нравится. Есть огромное количество известных, собирающих стадионы исполнителей, которых я считаю просто редкостным отстоем. Но это же ничего не значит! Еще я точно знаю, что ни одно мнение не сподвигнет нас на то, чтобы мы перестали делать то, что делаем.
Вот заканчивает гастрольный тур по России. Что дальше? Какие творческие планы?
Тур очень большой. Впереди, по-моему, еще двадцать городов в течение месяца. Мне кажется, что все будет очень интересно. А насчет планов… Какие могут быть у музыканта планы? Жить, играть, писать песни, если пишутся. Конечно, у каждого есть свои дела. Мне вот, например, надо стены покрасить в комнате… наверное, в фиолетовый (смеется — прим. ред.). Посмотрим, что будет дальше.
