Безусловно, пандемия коронавируса принесла новые трудности в работу системы здравоохранения региона. Нижегородцы жалуются на не оказанную вовремя помощь, на долгую подготовку результатов анализов, на недочеты в работе больниц и аптек.
Однако врачи порой совершают непростительные ошибки. 14 января в программе «Кстати» вышел сюжет о Татьяне Нефедовой, которая умерла в ковид-госпитале районной больницы Павлова. Сотрудники медучреждения целую неделю принимали передачки от родных пациентки, не сообщив им о ее смерти.
По просьбе редакции ИА «В городе N» сын павловчанки Дмитрий Нефедов рассказал нам историю болезни своей мамы со дня ухудшения самочувствия до известий о ее смерти.
Госпитализация
70-летняя Татьяна Леонидовна Нефедова, 1950 года рождения, инвалид I группы, болела сахарным диабетом. Передвигалась женщина уже с трудом, но самостоятельно доходила до туалета и обратно, и принимала пищу тоже сама.
Татьяна жила в доме дочери в Павлове, сын также проживал недалеко от мамы и сестры.
В больницу пенсионерка попала 24 декабря прошлого года. Дмитрию позвонила сестра и рассказала о состоянии матери.
У нее началась небольшая тряска, поднялась температура до 37,8 градусов, — рассказал Дмитрий.
Родственники Татьяны вызвали скорую помощь. Врачи взяли женщину в больницу на лечение, оформили в ковид-госпиталь районной больницы с подозрением на коронавирусную инфекцию и на ишемическую болезнь сердца. Затем отправили в реанимацию, так и не поставив точный диагноз. Выписки о приеме пациента в больнице не выдали. По словам павловчанина, на руки документ там не предоставляют никому.
В машине скорой помощи женщина находилась в сознании и даже разговаривала с врачами.
Когда повезли на каталке, спросили: «Нефедова, назовите свой год рождения». Она назвала, — рассказывает Дмитрий.
Дети Татьяны сопровождали маму до самой больницы. С тех пор они больше ее не видели и не слышали.
Заботливый персонал
Поначалу родственники не жаловались на коммуникацию в медучреждении. Мобильным телефоном женщина в палате не пользовалась, поэтому сын Татьяны созванивался с врачами.
В реанимации, куда я звонил по любому поводу, телефон брали, врач говорил: «Нефедова, привет вам от сына», — рассказал Дмитрий.
Медицинские работники также объяснили родным, что нужно принести пациентке, и те каждый день оставляли в больнице передачи: пеленки, памперсы и бутылку воды.
Больше она ни в чем не нуждалась в таком состоянии. «Агушу» я сам покупал, остальное сказали в реанимации, — объясняет мужчина.
Потеря связи с Павловской ЦРБ
Кошмар в жизни родных пациентки начался в первых числах января, когда, казалось бы, Татьяна пошла на поправку.
1 января из реанимации ее перевели в терапевтическое отделение. До 4 января Дмитрий звонил в больницу и спрашивал о состоянии матери. А потом ему просто перестали отвечать на звонки.
Я не звонил круглосуточно. Понимал, они тоже работают в авральном режиме. Два раза звонил в день или раз в два дня. Второго числа мама была в стабильно тяжелом состоянии, «динамики ухудшений нет» — вот такие ответы были каждый божий день, когда я дозванивался. После 4 числа уже просто номер телефона не отвечал. И, наверное, не только мне, - рассказывает Дмитрий.
Сын и дочь пациентки каждый день по очереди продолжали носить маме передачи. По указанию врачей из терапевтического отделения собирали тот же самый набор: памперсы, пеленки, вода.
В приемном покое сотрудники больницы на вопрос о состоянии женщины не отвечали и просили звонить по указанному номеру. Но телефон по-прежнему молчал. 11 января терпению Дмитрия пришел конец и он потребовал разъяснить ситуацию. В приемном покое мужчине снова сказали, что сведений они не дадут.
«Нет никакой информации, идите отсюда и звоните» —сказали в окне. Чуть ли не матом послали. «Если бы я дозванивался, говорю, я разве к вам пришел бы?» — пересказывает мужчина примерный диалог.
Открывшаяся смерть
Спустя два часа Дмитрий настоял на том, чтобы сотрудники сами получили информацию по внутреннему телефону. Прошло еще около получаса, прежде чем окошко снова открылось, и мужчина услышал слова: «Позвоните, сейчас вам ответят». Тут и выяснились трагические обстоятельства.
Я звоню им, по телефону говорят: «Ваша мама умерла на прошлой неделе». И начали утверждать: «Мы же вам звонили, вы трубки не брали». Уже начали грубить. Говорю: «Я сделаю детализацию звонков на номер сотрудника, который был оставлен в журнале, сколько раз я звонил вам на дню», — рассказывает мужчина.
После этого разговора перед павловчанином просто захлопнули окошко.
Дмитрий отправился в морг, который находился по соседству, но тот был закрыт. Пришлось вернуться в приемный покой. Там мужчине рассказали, что Татьяна умерла 6 января. Более точную информацию дал один из врачей, который вспомнил, что женщина скончалась в ночь с 6 на 7. В заключении же указано иное время — 6:00 7 января. Сын Татьяны Нефедовой подозревает, что только в это время сотрудники больницы узнали о смерти пациентки.
Она, может, умерла ночью, но никто об этом даже не знал. То есть они начали обход делать и увидели, что человек лежит бездыханно, — говорит Дмитрий.
Причина смерти
В заключении о смерти указан диагноз COVID-19, который не был поставлен в начале болезни. Зафиксировано поражение легких: около одной шестой. При этом в отделении родственникам говорили, что пневмония не угрожает больной. Дмитрий отмечает, что никто в семье, кроме мамы, коронавирусом не заболел.
На фото Татьяна Нефедова, ее дочь, сын и внук
Объяснения врачей
На следующий же день Дмитрий с помощью юриста отправил две жалобы — в приемную губернатора и в Министерство здравоохранения Нижегородской области. Родные умершей решили, что не станут закрывать глаза на халатность врачей и будут добиваться правды.
Руководство больницы — главврач и руководитель ковид-госпиталя — поспешили извиниться перед родственниками Татьяны Нефедовой. Администрация Павловской ЦРБ применила ко всем виновным дисциплинарные взыскания.
Как объясняют медики, причиной скандального «недоразумения»
стало недавнее разделение госпиталя на «зеленую» и «красную» зоны.
Но Дмитрий не может простить врачам их ошибки. Как они могли забирать передачки для пациентки, которая уже умерла?
Сейчас у меня такое подозрение, что то, что мы приносили, как будто до нее не доходило даже при ее жизни. Если она уже умерла и эти вещи куда-то уходили, мне не жалко. Но они даже не могли разобраться 5 дней, что она умерла. Не могли написать бумажку в «зеленой» зоне: «Сообщите близким, что ее нет, передачки не принимать». Могли же они это все организовать! — Возмущается мужчина.
Проверку по обращениям Дмитрия уже проводят Минздрав и прокуратура. Мужчина не хочет, чтобы ошибка Павловской ЦРБ осталась безнаказанной. Кроме того, после огласки истории Дмитрию в соцсетях написала еще одна павловчанка, которая в декабре попала в похожую ситуацию. Женщину не оповестили о смерти брата все в той же павловской ЦРБ.
Пусть поменяют врача, может, у них будет как-то коммуникация лучше. Больница — это территория добра и уважения. Должно быть уважение и к пациентам, и к их близким, — объясняет Дмитрий.
Другая сторона?
После того, как история в Павловской ЦРБ стала известна на всю Нижегородскую область, в СМИ появилась информация из источника, близкого к больнице. Утверждали, что Татьяна Нефедова была доставлена в больницу в запущенном состоянии: с педикулезом и некрозом мягких тканей из-за ненадлежащего ухода.
Сын Татьяны такую информацию отрицает. Женщина жила в благополучной семье, сам Дмитрий руководит некоммерческим товариществом и уважаем коллегами и близкими. Кроме того, пенсионерку каждую неделю навещали врачи и соцработники.
Мама находилась под соцзащитой, к ней ходил медперсонал, поэтому нельзя клеветать. Два раза в неделю приходили соцзащитник и медработник. И если бы со стороны родственников было нарушение, они бы это зафиксировали и не пропустили, — рассказал ИА «В городе N» мужчина.
С Татьяной Леонидовной простились 13 января. Тело умершего принято хоронить на третий-четвертый день после смерти. Но в наших реалиях еще пять дней после трагедии родные продолжали верить в скорое выздоровление женщины.
