Работы художницы Любы Любимовой-Hoffmeyer — уроженки Нижнего Новгорода, а жительницы Франции — заставляют зрителя не просто созерцать полотна, но и задуматься о сложности выбора, который рано или поздно приходится делать каждому. Свой стиль сама автор определяет как фигуративную живопись с элементами декоративизма, используя при создании своих произведений не только холст и краски, но и фрагменты старых афиш или газет, каждый из которых несет свой смысл. О том, каким был путь к этой необычной технике, что необходимо художнику для вдохновения и как рождаются образы — порой абсурдные и нереальные — Люба рассказала корреспонденту ИА «В городе N».
Мы встретились с художницей на выставке «Voiles libres/ Свободные полотна», которая работает в НГВК. Нижегородцы увидели новый проект Любы Любимовой «Заключенные», который она готовит для экспозиции в Страсбурге, в здании, где раньше была женская тюрьма.
— Люба, расскажите, как возникла идея столь необычного проекта? Чем привлекла эта тема и что вдохновило на создание работ?
— Проект «Заключенные» будет представлен в сентябре в Страсбурге. Это очень старый город с уникальной архитектурой необыкновенной красоты. Меня вдохновила сама история здания, где будут экспонироваться мои работы. Оно было построено в XV веке, и сначала в нем располагался монастырь. Затем там открылась больница, потом гостиница, а после женская тюрьма. Сейчас здание восстановлено, в нем находится высшая административная школа. Когда мне предложили организовать там выставку, сразу возникла идея посвятить проект теме женской тюрьмы, но показать ее с точки зрения свободы — свободы выбора своей участи.
— Получается, что нижегородцы первыми увидели эти работы?
— Да, ранее эти работы еще не экспонировались. Хотя на выставке в Нижнем Новгороде представлено только четыре произведения из этой серии. Там изображены Узница традиций, Узница дождя, Узница своего прошлого и Узница своей беззаботности. Идея в том, что тот или иной выбор, который мы делаем в жизни, заставляет нас терять свободу, но иногда это идет нам на пользу. Потом подобрались и другие работы, созданные за последнее время.
— Есть ли у Ваших «узниц» реальные прототипы? Возможно, Вы воплотили в их образах и свои черты? Нередко живописцы говорят, что с портрета на нас смотрят два человека — его герой и сам художник…
— У всех моих героинь одно лицо. За основу я взяла портрет актрисы Одри Хепберн. Не скажу, что именно она стала прототипом. Скорее, мне просто подошло выражение ее лица — это сама невинность и скромность. Оно стало эмблемой этой серии. Есть ли у меня что-то общее с моими героинями — судить не мне. Наверное, подсознательно, независимо от нашего желания, мы выбираем себя в каком-то облике. На выставке есть одна работа, на которой можно увидеть непосредственно мое лицо. Это был другой проект — «Камео», где нужно было воплотить свой облик, как бы «спрятанный» в работе. Картина называется «Розовое платье». На ней можно увидеть медальон с моим портретом.
— Вы работаете в необычной технике, используя в том числе принцип коллажа. Как пришли к этому стилю?
— Мне нравится работать с графикой и полиграфией, это мой выбор. Например, лица я не рисую, а приклеиваю. Свобода моих полотен в том, что я не выбираю технику и манеру специально, просто творю. Когда я смотрю ретроспективу своих работ, понимаю, что такое желание у меня было еще в студенческие годы, я затем я вернулась к этой технике, даже не задумываясь. При создании своих работ я также использую акрил, есть и уголь, и другие материалы, которые в определенный момент попадаются под руку.
— Повлияло ли на Ваш выбор профессии то, что Вы росли в творческой семье? (Отец Любы — заслуженный художник РФ, известный нижегородский живописец Валентин Любимов. — Авт.)
— Мне всегда казалось это обычным. Безусловно, то, что я с рождения оказалась в творческой среде, дало мне радость созидания. Я думаю, этому можно позавидовать со стороны. Творчество наполняет жизнь смыслом подобно любви. Рисовать я любила с детства, потом окончила архитектурный факультет Горьковского инженерно-строительного института, вступила в Союз художников, участвовала во многих выставках. Уже 18 лет я живу во Франции. Но на одном искусстве не проживешь, поэтому моя основная профессия — архитектор. Именно ее я получила в ГИСИ. Тем не менее, я продолжаю творить по выходным и праздникам. Я организовала мастерскую в комнате моей дочери, которая сейчас учится в Гренобле, и работаю там. Это дает мне безумное счастье свободы, которую я постоянно ищу.
— Дочь не пошла по Вашим стопам, не захотела продолжить знаменитую династию художников?
— По всей видимости, в какой-то период одно поколение будет отдыхать. Дочь Прасковья выбрала высшую экономику и менеджмент. Но она всегда говорит, что очень счастлива, что родилась в семье художников. Чувство прекрасного у нее в крови, и ей это всегда помогает.
— Ваша первая выставка за рубежом состоялась благодаря некой авантюре. Вы написали письмо в представительство России во Франции, и Вас пригласили. Что побудило решиться на этот шаг?
— Да, во многом это действительно была авантюра. Я написала письмо, приложила фотографии своих работ, но на ответ почти не рассчитывала. Он пришел через шесть месяцев, когда я уже перестала ждать. Мне написали, что мои работы прекрасны и предложили сделать выставку во французском консульстве. Это было почти 20 лет назад. Я приехала в Париж, привезла свои картины. Было очень приятно, что люди их оценили. В этот период я также познакомилась со своим будущим мужем и впоследствии переехала жить во Францию.
— Как часто Вы сейчас бываете на родине в Нижнем Новгороде и какие изменения в облике города Вам бросаются в глаза?
— Я приезжаю каждое лето, чтобы видеть моих родителей, которые, к сожалению, уже далеко не молоды. Также во время своих визитов я стараюсь организовывать выставки, которые показывают, что я продолжаю работать и что ничего не изменилось. Приятно, что у нижегородцев есть интерес к моим картинам. Эта выставка в НГВК для меня стала уже второй. Что же касается города, могу отметить, что он постоянно хорошеет.
— Как зрители принимают Ваши работы? Чувствуете разницу между российской и французской публикой?
— Мне, как художнику, трудно об этом судить. Везде есть люди, которым мои работы нравятся, есть и те, кто их не понимает и не принимает. Мне интересны и важны все мнения, это дает некий стимул. Одна женщина как-то призналась, что мои картины вдохновили ее купить холсты и самой начать рисовать. Я думаю, в этом и есть смысл всего, что я делаю: побудить других идти к счастью и свободе творчества, где можно проявить себя и свои чувства. Поначалу мне было сложно решиться организовать экспозицию в Нижегородском государственном выставочном комплексе. Я выросла в этих стенах, которые видели творчество великих художников. И я понимаю разницу между тем, что делаю я, и что создают те, кто выставляется здесь постоянно. Я всегда восхищалась классической живописью и академизмом, но сама не могу так работать — это не в моем темпераменте.
— А Вам, как художнику, что необходимо для вдохновения?
— Меня вдохновляет сама моя жизнь и все что я вижу. Каждая моя работа связана с каким-либо событием или периодом. Побудить взять краски может и хорошая музыка, и встреча с интересными людьми, и рисунки. Многие идеи для будущих картин рождаются во время путешествий. Могу делать зарисовки даже в кафе на чеках. А, к примеру, работа «Летучий корабль» состоит из фрагментов газет, которые превратились в паруса. Во всем можно увидеть неожиданные образы, творчество — это бесконечный процесс.
— Не могу не спросить о Ваших творческих планах. Над чем работаете сейчас и что мечтаете создать?
— Я пока не хочу раскрывать всех секретов. Нижегородская публика обязательно увидит мои новые работы. Могу лишь сказать, что проект «Заключенные» еще не завершен. Пока эта тема не исчерпала себя, я буду продолжать работать над ней. Чем этот проект закончится, мне самой неизвестно.
Беседовала Надежда Кей
Фото автора
