Алексей Иванов, писатель и сценарист, чьи книги начали с удвоенной силой расходиться с прилавков книжных магазинов после триумфальной экранизации романа «Географ глобус пропил», посетил родной Нижний Новгород в минувший четверг, 13 марта. В столице Приволжья автор оказался с оказией — проездом из Москвы домой, в город Пермь. В ходе встречи, проходившей в Детской областной библиотеке в центре города, Алексей Иванов поделился с журналистами впечатлениями от прогулки по весеннему Нижнему, поведал о творческих планах и рассказал, почему современный писатель не мог написать «Войну и мир» и чем грозит российской культуре развитие «блоготворчества». Кроме того, представители нижегородских СМИ не упустили возможности обсудить с автором «Псоглавцев» и «Общаги-на-крови» нашумевший фильм об учителе географии, а также ситуацию на Украине.
О своем путешествии по Нижнему
«Я переехал из Нижнего Новгорода в Пермь с родителями, когда был еще ребенком. Соответственно, никаких воспоминаний об этом городе у меня не осталось. В Нижнем Новгороде я бываю очень редко, в последний раз я приезжал сюда лет 15 назад и с тех пор запомнил только главные достопримечательности. Я с большой радостью откликнулся на предложение посетить Нижний и посмотреть, как город изменился. Сегодня я побывал в Кремле, прошелся по Большой Покровской, прогулялся вдоль Почаины и чуть не сдох, пока поднимался по Чкаловской лестнице. Мои впечатления от пребывания здесь оказались сугубо положительными. Ваш город очень интересный, уютный, соразмерный человеку, наполненный памятниками и закоулками, в которых так приятно проводить молодость. С другой стороны, я заметил, что ваши власти не слишком пекутся о благоустройстве города, и это, на мой взгляд, большая проблема.
О работе над «Тотальным диктантом»
Текст, который я написал для проведения «Тотального диктанта» в этом году, называется «Поезд «Чусовская-Тагил». Это реальный поезд, на котором я ездил в детстве, когда родители брали меня с собой в турпоходы по уральским речкам. Я описал дорогу и людей, которых видел в том поезде. Это текст о детских воспоминаниях и о Родине. На мой взгляд, предыдущие тексты не были произведениями писателей, — это были работы общественных деятелей, журналистов, культурологов. Я же постарался создать художественный текст. Лично я как автор буду читать свой текст в Новосибирске — в городе, где впервые возникла идея проведения «Тотального диктанта». Как писателю мне было очень интересно поучаствовать в таком грандиозном проекте.
О детских мечтах
В своем детстве я представлял себя писателем «по-советски». Я хотел дружить с другими писателями, ездить на строительство БАМа, проводить отпуск в доме отдыха для писателей. Мечтал, чтобы мне платили зарплату, а я при этом ничего не делал и спал бы сколько угодно. Современный писатель — совсем не тот, кем мне хотелось быть тогда, но отменять мечту уже поздно. Мне нравится быть автором сегодня, и уже не хочется в Переделкино, да и с коллегами я не дружу. Мы, писатели — противные и ревнивые людишки — ненавидим друг друга. Мое сегодняшнее окружение в основном составляют бизнесмены, журналисты и работники театра.
О том, как стать писателем
Я поступил на журфак по глупости. С подростковых лет я мечтал быть писателем и считал, что журналистика — ближайший путь к моей мечте. Я прочел книгу Виктории Ученовой «Беседы о журналистике», где черным по белому было написано: если вы хотите быть писателем, не становитесь журналистом. Но я решил, что уж я-то точно умнее, и поступил на факультет журналистики, а через год ушел, поняв, что это не мой путь. Искусствоведение — мой окончательный выбор — тоже не ближе к писательскому делу, но выучиться на писателя все-таки невозможно. Лучший вариант — выбрать не узкую специализацию, а широкую эрудицию, которую и дал мне искусствоведческий факультет.
О жизни писателя-современника
Жизнь современного писателя оставляет очень мало возможностей для самого творческого процесса. Мне как автору приходится заниматься огромным количеством дел, которые не связаны напрямую с писательством. У меня есть продюсерский центр, который реализует мои проекты. Если я сам буду заниматься вопросами, связанными с документами и взаимодействием с прессой, на написание произведений мне просто не хватит времени. А если ты как писатель не существуешь публично, тебя не существует вообще. Что касается моей манеры творчества, писать я предпочитаю по сюжетам. Если я задумал написать сюжет сегодня, я это сделаю. При этом на работу может уйти два часа, и это значит, мне повезло, а может и двенадцать. Вся моя жизнь — работа, даже все свободное время я так или иначе трачу на занятия, связанные с творческой деятельностью.
О триумфальной экранизации романа «Географ глобус пропил»
Я очень доволен экранизацией романа «Географ глобус пропил». Мне понравились и сценарий, и режиссерская работа, и то, как сыграли в фильме непрофессиональные актеры-дети, и само место съемок. Снимали фильм именно в той школе, где я учился на протяжении десяти лет, в том райончике, в котором я жил, в затоне, где работали мои родители. Причем выбор места для съемок проходил без моего участия, но мне было приятно, что авторы попали в точку.
Кинолента действительно отличается от романа и сюжетом и идеей. В первую очередь, это связано, с тем, что роман просто невозможно запихнуть в фильм, экранизация — это всегда путь потерь. К тому же, я дописал роман в 95-ом году, общественно-политическая ситуация тогда была совершенно иной, и писал я о других вещах. Действие перенеслось в двухтысячные, оценки поменялись, и к этому надо относиться как к неизбежности. Мой роман — о поиске гармонии в человеке, душе и отношениях. Мой герой ищет примирения с собой и с миром, что было действительно актуально в 90-е. Сейчас люди ищут не гармонии, а свободы, и именно ее не хватает герою Константина Хабенского, и проблема его в том, что он не умеет держать людей на цепи. Триумф этого фильма говорит о том, что режиссер Александр Велединский был абсолютно прав, когда пошел на такие изменения. Служкин — такой персонаж, в которого, как в сосуд, можно было влить любое содержимое, как в Гамлета. Страдающий поэт, провинциальный интеллигент, современный святой — здесь есть что играть актерам и что ставить режиссерам. На роль географа было много кандидатур, но я считаю, что выбор в пользу Хабенского был самым правильным.
В защиту Виктора Служкина
Многие женщины говорят о Служкине: «не мужик». В защиту своего героя могу сказать, что в фильме, как и в книге, нет места для мужского поступка главного героя. Что мог сделать Виктор Служкин? Изнасиловать жену? Избить друга? Отправить своих учеников в детскую комнату милиции? Да, он просто учитель в школе. Да, он много пьет, но заметьте, Служкин ни разу не пропустил работу из-за пьянства. Он нормальный человек, хоть и не добившийся достаточных высот в жизни, но не лузер и в то же время не герой нашего времени. Этот роман не о социальном успехе, и не стоит равнять его с «Духless’ом».
Об автобиографии в «Географе…»
Если поменять географа на историка, а глобус, например, на карту, смысл романа, как и киноленты, нисколько бы не изменился. Просто в свое время я работал учителем географии в школе и точно знал, что именно можно пропить, занимая эту должность. Хотелось писать на примере среды, которая мне знакома. Что касается автобиографичности романа, много ли автобиографии в «Войне и мире» Толстого? Впечатления, которые писатель получил в Севастополе, легли в основу батальных сцен эпопеи, но, разумеется, Толстой не участвовал в Бородинской битве. То есть школу, обстановку действительно можно назвать автобиографией, а вот героев и сам сюжет — нет. Если бы этот роман был автобиографичным, я бы сидел не здесь, а в тюрьме или собирал бутылки на улицах.
О классиках и вреде современных технологий
Культурная ситуация меняется, и то, о чем в свое время писали классики, никогда не повторится в наши дни. Наверняка современные писатели пишут, а может, и уже написали те великие произведения, по которым потомки будут судить о XXI веке. Но это будут не произведения в формате романа-эпопеи вроде «Войны и мира» или «Тихого Дона». Описывать наше время таким образом уже нельзя. Вообще, мне кажется, что с появлением Интернета писать романы о современности стало огромной проблемой. Когда описываешь среду до Интернета и мобильных телефонов, это гармонично укладывается в форматы литературных жанров, а после — нет. Реализм сейчас представляется мне наиболее сложным жанром. Ничего не стоит написать фэнтези или постмодернистский роман, а вот написать реалистичное произведение — архисложная задача, и я связываю это именно с распространением современных технологий. Например, сюжет моего романа «Общага-на-крови» потерял бы всякий смысл, если бы был написан сейчас. Герои живут в общаге нелегально, бегают друг от друга, изменяют, прячутся от начальства. Будь при них сотовые телефоны, проблемы героев пропали бы вместе с элементом неожиданности, это попросту убило бы роман.
О скандале вокруг «Комьюнити»
Мой роман «Комьюнити» вызвал достаточное количество отрицательных отзывов, хотя я считаю, что это совершенно нормальный европейский роман современного формата. В основном претензии в мой адрес поступали от московских журналистов, с которыми я нахожусь в конфликтных отношениях. Вопреки их оценкам, я знаю о столичной жизни ничуть не хуже самих этих людей. В мой круг общения входят москвичи самого разного уровня — от «верхушки» до людей с самым низким уровнем благосостояния. Меня начали сравнивать с Пелевиным и Минаевым, но «Комьюнити» не схож с тематикой произведений этих авторов. Мой роман — об эпохе новых технологий, о том, что если применять обычные законы потребления в Интернете, он рано или поздно начнет не объединять, а разъединять людей. И написание этой книги вовсе не означает, что моя авторская манера письма изменилась. Просто как писатель, я реагирую романом на раздражитель, и на сей раз таким раздражителем стал Интернет. Я не люблю, когда меня загоняют в рамки и пытаются диктовать, что я могу писать, а что нет. Я, как и любой современный человек, пользуюсь Интернетом, и даже смски умею отправлять (смеется — прим. ред.). Конечно, жаль, что меня облили грязью, но от этого я не сдохну.
О новой книге с «безбашенным» названием
Моя новая книга, которая должна выйти дней через десять, называется «Ёбург». Это не роман, а книга так называемого формата «нон-фикшн» — документальная, невыдуманная история. Книга включает в себя сто новелл о жизни Екатеринбурга в '90-2000-х годах, о том, как закрытый советский город Свердловск превращался в современный азиатский мегаполис. Эту стадию превращения я назвал «Ёбург» — таким безбашенным, ярким и наглым именем обозначили город его жители. Герои романа реальны, многие из них известны на всю Россию — поэт Борис Рыжий, губернаторы, мэры и бизнесмены, участники бандитской группировки «УРАЛМАША». При этом имена персонажей я не менял. Думаю, книга получилась очень интересной. Я не спрашивал разрешения у тех людей, которых описал, но с бандитами посоветовался, и они сказали: «ладно». В моей книге нет ничего обидного ни для одного из ее героев, ведь люди обижаются на пренебрежение, а злиться на правду просто бессмысленно.
О фильме «Царь»
(Алексей Иванов — сценарист фильма «Царь» режиссера Павла Лунгина, — прим. ред.) Я остался недоволен фильмом Павла Лунгина «Царь». Я считаю, что режиссер неправильно оценил христианство. Православие — в первую очередь, спасение души, но не совершенствование человека. Павел Лунгин сделал митрополита Филиппа человеком эпохи Возрождения притом, что Возрождение — это возврат к античности и язычеству. Православный человек не может быть язычником. В фильме митрополит Филипп получился этаким Александром Матросовым, героем Советского Союза. А ведь он стал святым потому, что совершил подвиг во Христе, а вовсе не за то, что он, честный и волевой человек, «положил свой живот за други своя». На мой взгляд, все остальные огрехи фильма «Царь» произошли именно от этого главного непонимания.
О блогерах и ситуации на Украине
Что касается так называемого «блоготворчества», к нему я отношусь резко негативно. Но это вовсе не значит, что я требую проклясть и расстрелять блогеров. Культура — это всегда система иерархии, которая строится на институте авторитета. Блогерство же полностью исключает наличие авторитета. К примеру, однажды меня пригласили на круглый стол с ученым Петром Капицей. Сообщили, что во время встречи каждый присутствующий сможет высказать свое мнение. Я отказался от участия в этом мероприятии. На мой взгляд, когда сидишь за одним столом с Капицей, ты должен, как говорил профессор Преображенский Шарикову в романе «Собачье сердце», молчать и слушать. Но люди, откликнувшиеся на это предложение, разговаривали с великим физиком как равные. Это равенство и порождает блогерство, как известно, в Интернет-пространстве все имеют равный доступ к публичности, а ведь его надо заслужить. Неверно уравнивать мнение академика и точку зрения восьмиклассника, а именно так получается благодаря анонимности, которая вовсю пропагандируется в Интернете. Я уверен, что надо говорить только тогда, когда вас спрашивают.
То же самое могу сказать и о ситуации на Украине. Каждый считает для себя возможным высказывать собственное мнение. Но ведь я — не украинец и не русский политик, не специалист, как мое мнение может быть значимым в таком вопросе? Как русский человек я скажу коротко: не надо драться.
О новых экранизациях
В настоящее время куплены права на все мои произведения. Однако экранизации — вещь зыбкая, и пока не начнутся съемки, нельзя говорить наверняка, выйдет ли фильм в прокат. Кое-где уже пишутся сценарии, но дойдет ли до фильма — посмотрим. Самые ближайшие предполагаемые киноленты — по моим книгам «Псоглавцы» и «Общага-на-крови». При этом мне не хотелось бы заниматься написанием сценария. Моя сфера ответственности — роман. А то время, что я мог бы провести за работой над фильмом, я лучше посвящу написанию очередной книги.
