Как первые лица государства дают нам установку на определенный стиль жизни
В интеллигентном обществе принято посетовать на безграмотность, заполонившую сегодня всё и вся. На то, что речь наводнили заимствования из других языков,которые только портят наш «великий и могучий». Однако специалисты уверяют: если какое-то слово прижилось и активно распространилось, значит, языку оно нужно, а мы просто не заметили, как в нашей жизни появился новый смысл и возникла потребность в новом слове.
Проследить, как вслед за языком меняются наша жизнь и сознание, блестяще удается лингвисту, старшему научному сотруднику Института русского языка им. В.В.Виноградова РАН Ирине Левонтиной.
С Ириной Борисовной мы пообщались после лекции по русскому языку, с которой она приезжала в Нижний Новгород в рамках проекта «Пробелы образования». Подобные лектории в последнее время становятся все популярнее. Прийти на них и совершенно бесплатно послушать известных ученых может любой нижегородец. Наше интервью тоже касалось развития языка. Но это тот случай, когда речь ученого не хочется прерывать вопросами журналиста.
Успешные люди не были в цене
Все понятно, когда появляется новая вещь или понятие. Появился айфон - и появилось слово айфон. Но есть огромное количество слов, которые давно были в языке, однако сегодня мы их употребляем совсем в другом значении.
Сейчас нам уже сложно представить, но еще несколько лет назад в русском языке не существовало словосочетания "успешный человек". В советские времена прилагательное "успешный" употребляли в сочетаниях "успешная деятельность", "успешная работа", "успешные переговоры". А вот выражения «успешный человек» - не было. И переводчики испытывали большие трудности при переводе английского "successful man". И до сих пор можно прочитать на переводческих форумах старые записи: "Как все-таки его переводить? Слово "преуспевающий" - не годится, "успешный человек" сказать по-русски совсем нельзя, "состоявшийся человек" - это совсем другое".
Очень смешно, как люди быстро забывают, что какого-то сочетания не было. Говорят: а как же говорили? Да никак не говорили, потому что, как писала Цветаева, «даже смысла такого нет». В русской культуре традиционно успех не принадлежит к числу важных экзистенциальных ценностей. Нам всегда было важно, какая у человека душа, а не чего он достиг. Конечно, люди стремились чего-то добиться, гордились успехами детей, но успех не был в числе именно культурных ценностей.
И к неудачникам, к тем, кто не успешен, мы не относились резко отрицательно. Может, и плохо было быть неудачником, но все же у этого слова был и симпатичный ореол. Вспомним, как у Чехова герой говорит: "Женщины любят неудачников". Или ахматовское выражение "золотое клеймо неудачи". Для нас неудачник - это отчасти человек, который не шел "по трупам" в своей карьере, у него душа, он не поступился чем-то важным и поэтому чего-то не добился.
Но вот поменялась наша система ценностей, и трансформировался смысл. Выражение «успешный человек» у всех на устах, а у понятия "неудачник" исчез ореол симпатичности. Более того, поскольку слово "неудачник" все-таки было слабоватым, еще появилось слово "лузер", которое очень активно употребляется. Я уже не говорю о слове "лох", которое в крайней форме выражает этот смысл, что если ты не добился, то ты ничтожество, с тобой совсем не считаются.
А теперь прислушаемся к словам "карьера" и "карьерист". Ведь раньше мы как говорили: карьера в хорошем смысле. Почему в хорошем? Потому что вообще-то карьера - это было плоховато. Сейчас "карьера" совсем хорошо, но и "карьерист", особенно в языке молодежи, реабилитировалось. Мы читаем в объявлениях о вакансиях: "Нужны амбициозные карьеристы". Мало того, что карьеристы, так еще и амбициозные.
К слову, об амбициях…
Слово "амбициозный" тоже всегда было с негативным оттенком. Почти все слова, в которых сквозила идея, что человек высокого мнения о себе, уверен в своих силах, были окрашены негативно. Амбиция, самоуверенность - это как-то нехорошо. Можно было сказать только отдельно: "уверенный в себе". Таких примеров и слов таких очень много. Сейчас они все реабилитируются.
Какая сейчас высшая похвала, которая может быть сделана человеку? "Он человек абсолютно адекватный и совершенно вменяемый". Это два слова, которые чрезвычайно бурно развиваются, сделали феерическую карьеру буквально за последние годы. Раньше ведь это значило всего лишь, что человек ведет себя нормально, не сумасшедший, у него нет отклонений - и это хорошо. А возьмите слово "самодостаточный". В нем тоже появился новый смысл. Что мы видим в таких брачных объявлениях: "Самодостаточная девушка ищет самодостаточного молодого человека"? Ведь не только то, что у каждого из них своя зарплата, а и то, что они свои психологические проблемы не будут вешать друг на друга.
Не проблемы решать, а отвечать на вызов
Очень важно, где находится творческая лаборатория языка. В XIX веке - в первую очередь в литературе. Огромное количество новых слов ввел в моду Белинский, например, "субъективный" и "объективный". А как над ним смеялись! Так сейчас не смеются даже над теми, кто говорит про "мерчендайзинг". Ничего, он был человек упорный, и смыслы эти были нужны, поэтому слова привились. Другой пример: слово "надрыв" в смысле психологического состояния. "Русский надрыв", "с надрывом говорить". Его ввел Достоевский как одно из ключевых слов в романе "Братья Карамазовы". Конечно, писатели работают над языком и сейчас, но более эффективно воздействуют на него совсем другие люди.
Вносят свою лепту, например, политики. Если первые лица употребляют жаргон или лексику на грани цензурности, то это знак политикам других уровней и обществу в целом. Но есть другая вещь, более интересная и не столь очевидная. В языке политиков появляются ключевые слова (не те, что прокламируются, например "инновации", "модернизация", "вставание с колен"), а другие, которые специально не подчеркиваются, но через них до общества доносятся некоторые очень важные ориентиры. Скажем, Владимир Путин несколько раз подчеркивал, что России нужно ставить перед собой "амбициозные цели". Раньше нам все время говорили о "великих целях". Но "великие цели" - туманны и недостижимы. И неизвестно, нужны ли. А вот "амбициозные" - хотя и труднодостижимы, но совершенно конкретны, не заоблачны.
Или вот в "тронной" речи Дмитрия Медведева прозвучала фраза о том, что Россия должна стать "комфортной" страной. Это новое прилагательное, которое принесло и новую для нашей ментальности идею: хорошо, когда человек, живя и работая, попутно получает удовольствие. Жить с удовольствием! Такой идеи в русской культуре еще не было. Вообще комфорт - это одна из тех новых ценностей, которые утвердились в современном русском языке.
По таким прилагательным видим, что сменились ценностные ориентиры, что мы хотим быть нормальными. В одном из новогодних поздравлений Дмитрий Медведев сказал, что хочет, чтобы Россия стала "благополучной" страной. А если вы вспомните, слово "благополучный" - не в контексте "благополучный исход операции", а в сочетании, например, "благополучный человек" - тоже имело негативный оттенок. Благополучный человек - это не симпатичный, в этом есть что-то мелкотравчатое, а в русской культуре все мелкое всегда оценивалось негативно. Благополучный человек - это тот, который в силу того, что у него не было серьезных жизненных испытаний, ничего в жизни не понимает, и чувств у него нет глубоких. А теперь вот реабилитируется и слово "благополучный".
Однажды я была на Ассамблее и специально смотрела: практически все выступающие употребляли слово "вызов". Вызов в смысле английского "challenge". Это тоже совершенно новое слово, очень важное. Можно рассмотреть следующую цепь: вначале вместо "неприятности" стали говорить "проблемы". Проблема - это то, в чем заложена идея, что это нужно решать. А потом вместо "проблемы" стали говорить "вызовы". Это не просто то, на что нужно как-то отвечать, но что это еще и хорошо, и интересно. И мы рады это делать. В таком движении популярных и частотных слов прослеживаются серьезные изменения языковой картины мира.
Шопинг – это не просто «поход в магазин»
Много добавляют в копилку новых слов представители рекламного бизнеса. Книжки современный человек может и не читать, а от рекламы не уйдешь. Причем какой-нибудь простенький слоган, повторяясь много раз, добирается до самого подсознания.
Реклама устроена таким образом, что пропагандирует не только конкретные предметы, но и жизненные ценности. Через рекламу приходят и новые смыслы. Вот слово "шопинг". Говорили, что это слово совершенно ненужное. Есть же у нас выражение "поход по магазинам", и достаточно. Но у этих двух действий разное значение. "Поход по магазинам" выражает только идею удовлетворения потребностей. Например, нужна вам была школьная форма для детей или новая обувь и вы шли в магазин, чтобы удовлетворить эту потребность. А в слове "шопинг" заложен другой смысл. Во-первых, получения удовольствия, а во-вторых, формирования потребностей. Человек приходит в большой сверкающий огнями торговый центр, видит какую-то вещь. Он не шел целенаправленно за ней. Но теперь он понимает, что такая-то вещь существует и он ее, оказывается, хочет. И это идеология. И она пришла через слово.
Скажем, "гламур", как ни издевались над этим словом, а оно свое дело делает, новую установку проводит: в повседневной жизни все должно быть красивенькое и хорошенькое. Так язык общества потребления формирует свою идеологию.
Марина НОВИКОВА
Досье «МК»
Левонтина Ирина Борисовна – кандидат филологических наук, специалист по судебной лингвистической экспертизе. Один из авторов «Нового объяснительного словаря синонимов русского языка» (под общим руководством акад. Ю.Д.Апресяна), автор работ по лексической семантике, лексикографии, этнолингвистике и языку поэзии. Автор популярных статей о русском языке, один из авторов программы «Грамотей» (радио «Маяк»).
Финалист премии «Просветитель 2011» с книгой «Русский со словарем».
